Сравнительно просто объяснить, что такое женственность, мужественность, старость. И даже более сложные "французскость", "русскость". А детскость? В той же песне упоминаются некоторые ее проявления: "будь веселым, дерзким, шумным, драться надо - так дерись, никогда не знай покоя, плачь и смейся невпопад"... И рядом наше взрослое: "смех без причины - признак дурачины", "что льешь крокодильи слезы", "не дерзи", "успокойся, наконец", ну и так далее - вы знаете. Как же это ловко у нас получается! С одной стороны петь с такой веселой ностальгической многозначительностью, а с другой - старательно выключать эти же самые детские черты при первом их проявлении.
Почему? Что пугает нас? Отчего мы ведем себя так, как будто, в отличие от черепахи Тортиллы, мы такими не были? Забыли? Вытеснили? Что видится нам в этом зеркале, которое мы так часто пытаемся занавесить черной тряпкой? Несбывшиеся надежды? Свободу, которую мы утратили? Способность к спонтанному юмору? Вообще - к спонтанности? Скорее исправить их, заставить вырасти и забыть, скорее сделать их похожими на нас: рассудительными, пунктуальными, весомыми. Скорее представить детскость, как что-то, чего следует бежать, а еще лучше - стыдиться.
Происходящее можно назвать "синдромом голого короля". Помните, конечно, Андерсена. Так не в этом ли все и дело? Если мы позволим им быть самими собой, они могут нечаянно, а точнее - походя, даже и не заметив, рассказать нам тяжелую правду. Про нас, про нашу жизнь, про их жизнь с нами... Что им наш статус, наши выученные позы, наши пафос, эпос и логос! Кто еще с такой безжалостной правдой смеет говорить с нами? Кто может так смутить нас собственной непосредственностью? Чей вопрос может загнать нас в такие пещеры, из которых - мы уверены - выхода просто нет? Не от этого ли школьные учителя так часто виснут на рычаге детской самости, стремясь любой ценой перевести его в положение "всеммолчатьглазанадоску"?
История детобоязни, понятное дело, начинается не с нас. Многие века из страхов, неудобств, взрослой беспомощности ткали ее поколения за поколениями. Соткали. Ткань для нового платья короля. Вернее, королей-взрослых. В этих-то платьях мы и щеголяем, еще и хвалясь время от времени друг перед другом фасоном и ценой. И, воровато озираясь, при первой же возможности выключаем детскость, а то, не приведи господь, услышим слова, которых так страшимся.
Ну, те самые: "а король-то - того…
Автор: Дима Зицер, доктор педагогических наук (Ph.D)
