Доктор Ифат Шаша-Битон, председатель парламентской комиссии по защите прав детей, задает нам этот вопрос, на который нет ответа, пишет сайт "Детали". После чего продолжает: «А другой случай, все видели тот страшный ролик, в котором женщина бьет ребенка головой об пол… Знаете, чем дело закончилось? Она немного поплакалась судье о жизненных трудностях, и судья отпустил ее под домашний арест… Простите, но сколько можно думать и заботиться о преступнике, напрочь забывая о жертве? Возникает ощущение, что этих несчастных детей никто в упор не видит. Они не могут сами за себя постоять , а мы можем им помочь».
Ифат Шаша-Битон (Кулану) возглавляет парламентскую комиссию по защите прав детей. В Израиле в последние три года выросло количество случаев насилия над детьми. Речь идет о широком спектре преступлений — в первую очередь это изнасилования, развратные действия и жесткое обращение, а также эмоциональное давление и отсутствие заботы о малышах. Над продвижением новых правил Шаша-Битон работает уже 2 года.
«Этот законопроект — результат долгой работы, мы глубоко и тщательно изучали специфику вопроса, — рассказывает она. – «Изменений много, но они необходимы, чтобы создать подходящие условия для ребенка, дающего показания. Они очень важны. Со слов ребенка виновного можно отправить за решетку, это легче, чем, если вместо ребенка за него свидетельствует следователь по делам детей. Он обязан предоставить подтверждающие доказательства, а их очень сложно получить, если речь идет, например, об изнасиловании – ночью и родственником… Поэтому так важно, чтобы именно дети давали показания.
Однако сегодня многие следователи по делам детей, стремясь оградить их от новой травмы, не советуют им давать показания в суде против того, кто его ранил. Ведь обычно это близкий ему человек – отец, брат, дядя, няня… И представьте себе нельзя, что ребенок до начала судебного заседания сидит с ним человеком в одной комнате, а потом должен на глазах у всех дать против него показания! Причем были случаи, когда следователю, сопровождающему ребенка, не позволяли сопровождать его и находиться в зале во время дачи показаний. Таких случаев очень много.
Новый закон изменит систему и позволит детям безопасно давать показания в суде. Ребенок будет давать показания в закрытой комнате, а не в зале суда на глазах у всех, включая обвиняемого. В здании суда будет специальная комната, и ребенок во время ожидания тоже не увидит обвиняемых».
Перекрестный допрос тоже будет проводиться по определенным правилам, и будет ограничен во времени, как и весь судебный процесс. Вопросы должны быть составлены в форме, приемлемой для детского восприятия. А вот еще один, чрезвычайно важный аспект. Доктор Ронит Цур, которая многие годы работает в социальной службе и специализируется на правах детей, провела исследование и обнаружила, что, если ребенок дает показания, для него они становятся частью терапии. Видя, как бивший или насиловавший его человек получает наказание, ребенок перестает считать себя беспомощной жертвой, возникает ощущение, что он вернул себе контроль над своей жизнью. Это очень важно для его способности в будущем социализироваться в обществе, избавится от этой ужасной травмы.
«До сих пор каждый вел себя, как хотел, — продолжает Ифат Шаша-Битон, — теперь же законопроект прописывает все тонкости. Президент Высшего суда справедливости составила список специальных процедур для подобных случаев, они представлены вместе с законопроектом. И я очень надеюсь, что больше преступников окажутся за решёткой».
Мы делает все возможное, чтобы облегчить процесс доказательства вина преступника. Но и система правосудия обязана нам в этом помочь. Как? Ужесточить наказания. Наказывать по максимуму, чтобы боялись. Сегодня наказания за насилие над детьми просто смехотворны.
Когда я увидела, что тема сексуального насилия над детьми — это просто «черная дыра» нашего законодательства, я решила сделать все возможное, чтобы это изменить. Зачастую чувствуешь себя и опустошенной и подавленной. Я лично сопровождала семьи во время судебных процессов, и видела все своими глазами. То, что происходит — невыносимо. Постоянно меняются даты, слушания откладываются… Почему судебный процесс по таким деликатным и тяжелыми случаями растягивается на 4 года в лучшем случае? Ребенок может начать судебный процесс несовершеннолетним, а закончить его уже после того, как отслужит в армии. Вот я и спрашиваю — сколько можно издеваться над детьми? Над жертвами?»
Депутат надеется, что до конца июля законопроект пройдет во втором и третьем чтениях. Потом еще некоторое время уйдет на то, чтобы адаптировать суды к новым требованиям , и только тогда залы судебных заседаний и в самом деле можно будет считать безопасными для детей, пострадавших от насилия.
