Недавно попался мне в руки сборник статей Владимира (Зееэа) Жаботинского - первая книга четвертого тома собрания сочинений, публикуемого минским издательством МЕТ (кстати, честь им и хвала за этот проект).
Среди заметок на самые разные темы, мое внимание привлекли несколько эссе на темы воспитания юного поколения, очень близкие к тем, которые обсуждаются на сайте Detki. Эти материалы так же, как и работы Жаботинского об идеалах сионизма и работе, необходимой для их воплощения, абсолютно не утрачивают своей актуальности. Позвольте мне привести несколько выдержек из одного из них относительно роли семьи в отношениях между ребенком и учебным заведением.
Не буду оскорблять читателей пояснениями о том, кто такой Владимир (Зеэв) Жаботинский (если кто не знает, то, не признаваясь никому в этом, чтобы не позориться, поскорее почитайте о Жаботинском, хотя бы в интернете). От себя добавлю, что Жаботинский, по-моему, самый талантливый, культурный и разносторонний из лидеров сионизма, по крайней мере, его российского течения. А что касается, приводимого материала, то подход, как свойственно Жаботинскому, абсолютно не конвенциональный, но заслуживающий, по-моему, большого внимания.
Итак: «Наброски без названия. XV». (Подписано: Владимир Ж. 17.06.1904)
«Я помню свои детские годы. У меня тогда был директор, которого мы, маленькие школьники, и боялись, и ненавидели и, поверьте, не без причины. Жестокий и неумный, он «любил» оставлять без «обеда», уменьшать отметки за поведение, делать выговоры, ставить в угол, вписывать в дневник замечания такого, например, содержания: «Жевал булку на уроке физкультуры» и вызывать родителей для переговоров о нашем окаянстве. Школа требовала от учеников зазубривания таких предметов, которые были сложны и бесполезны. Она подчиняла ученика мелочной, утомительной, безусловно, антипедагогической дисциплине и за малейшее нарушение досаждала ему карами.
Сама по себе строгость школы была, конечно, неприятна и тяжела, но никогда не могла бы так глубоко задевать и мучить нас, если бы мы не боялись, что на каждый щелчок со стороны школы, часто почти призрачный, семья откликается уже не призрачными, а самыми реальными и буквальными пинками, нередко даже физическими. Школа не так издергала бы наши нервы, если бы семья была более самостоятельна, как и должна быть: где же, в самом деле, ребенку искать защиты и доверия против несправедливости и бессердечия, как не в своей семье?
Если бы мне пришлось отдать своего сына в то заведение, где я учился сам, я сказал бы ему раз и навсегда: «Знай, мой мальчик, я тебе друг и буду за тебя всегда, пока ты прав. И если тебе придется учиться ненужным вещам, то учись им настолько, чтобы не оставаться из-за них на второй год, а остальные силы лучше направь на что-нибудь полезное и интересное. И если тебя ни за что ни про что поставят в угол, то ты не огорчайся, потому что это пустяк. И если тебя оставят «без обеда», если тебе напишут «замечание» в дневник или велят пригласить меня «объясняться», то ты не тужи и не бойся: я пойду, объяснюсь и защищу тебя, лишь бы ты не сделал ничего нечестного и неблагородного». И после этого я знал бы, что мой сын легко перенесет свою учебную страду, потому что я буду не усиливать, а смягчать ее царапины. И – самое важное – после этого я знал бы, что мой сын никогда не перенесет своей неприязни к учебной страде на меня, никогда не отождествит меня со своими утеснителями, но вырастет, напротив, в том сознании, что отец ему первый друг и защитник».
Автор приводит сказку
«Заспорили солнце, ветер и мороз, кто из них сильнее. «Вон идет прохожий, - сказало солнце, – я поражу его «солнечным ударом». «Нет, возразил ветер, - я могу этого не допустить: я стану дуть изо всей силы, и твои лучи потеряют свою убийственную мощь». Тогда сказал мороз: «Я заставлю путника замерзнуть». «Нет, - отвечал ему ветер, - никакой холод не страшен человеку, если я стихну и не стану дуть». И согласились мороз и солнце, что ветер всех сильнее. Так точно было во власти семьи парализовать на половину угнетающее влияние школы там, где оно было, потому что семья все-таки сильнее всех».
***
Современная израильская школа, несомненно, намного прогрессивнее в педагогическом плане, чем российская начала прошлого века, но призадумайтесь: если вы абсолютно уверены, что ваш ребенок не совершил «ничего нечестного и неблагородного», как сказано выше, то не стоит ли встать на его защиту даже против, как называет их Жаботинский, «педагогических лиц»?
На фото: Зеэв Жаботинский с женой и сыном
