Хотя бы уже потому, что, когда ребёнок ещё мал, родителям трудно увидеть его затруднения и их причины. И наоборот, иной раз родители чересчур тревожны и нетерпеливы, готовя ребёнка к школе.
Специалисты оперируют понятием «психологическая готовность ребёнка к обучению». В первом приближении, речь идёт о том, насколько ребёнок, и по развитию психических качеств, необходимых для учебной деятельности, и по своим желаниям и настроениям, готов к школе. К 1 сентября должно достигнуть определённого уровня развитие личности ребёнка, и, прежде всего, развитие трёх сфер его жизненных отношений: с окружающими взрослыми, со сверстниками и с самим собой.
Но если это не так, если ребёнок ещё просто мал? Если к началу учёбы в школе ему, допустим, будет только пять с небольшим лет? Тогда рекомендация психолога может быть весьма несложной: оставить его ещё на год в подготовительном детском саду. У детей новых репатриантов в этом есть своеобразная привилегия: даже если ребёнок и немного старше этого возраста, его всё равно могут ещё год держать в дошкольном детском саду. К сожалению, эту рекомендацию, которая в любом случае – благо для ребёнка, некоторые родители принимают очень болезненно, а то и отказываются от такой возможности категорически. Реакция такая, как будто я предлагаю способного школьника оставить на второй год. И до чего жаль, если родители начинают это понимать слишком поздно, когда ребёнок уже учится в школе и отстаёт от сверстников.
Так это случилось, например, с маленьким Мишей. Его родители даже и слушать не хотели, когда воспитательница предлагала им летом не забирать Мишу из детского сада. Когда потом я их спросил, почему они отвергли этот совет, то услышал, мягко скажем, неубедительный довод: вся группа перешла в школу – с кем же Миша останется? Между тем, были веские основания, чтобы оставить ребёнка ещё на год в детском саду: неполных шести лет, слабенький физически, с трудом овладевает ивритом. И теперь, когда Миша уже в первом классе и совсем не продвигается в учёбе, очень сложно ему помочь. Скорее всего, ему придётся повторить первый класс, а это, как вы понимаете, непростое решение и для школы, и для семьи, а о переживаниях ребёнка и говорить не приходится.
Бывают случаи, когда одного только дополнительного года пребывания в подготовительном детском саду недостаточно, ребёнку ещё нужна специальная помощь. В садик несколько раз в неделю приходит специалист или за детьми приезжает машина, которая возит их в центр по нарушениям в обучении. Эта помощь предоставляется по рекомендации психолога. И уж совсем редко, но всё же случается, когда и этой помощи недостаточно, и тогда психолог рекомендует перевести ребёнка в специальный детский сад, где с ним будут работать по особой программе.
Наконец, мы подходим к случаям, когда ребёнок по возрасту может идти в первый класс, иногда он уже второй год в подготовительном детском саду, но есть опасения, что он не сможет учиться в обычном первом классе. Конечно, родителям нелегко это принять, но я убедительно советую им согласиться на встречи ребёнка с психологом. Если воспитательница просит вашего письменного согласия на психологическую проверку, то это означает, что психолог уже наблюдал за ребёнком в группе, беседовал с ним и также считает, что необходима более глубокая проверка. Не препятствуйте этому. В ходе проверки опасения и воспитателя, и психолога могут рассеяться. Но если они подтвердятся, то надо иметь мужество смотреть правде в глаза и думать о будущем своего ребёнка. Никакого пятна на ребёнке сама по себе проверка не оставит, её результаты останутся в тайне. Но своевременная специальная помощь безусловно пойдёт ему на пользу. Наконец, если у ребёнка сниженные умственные способности или серьёзное отставание психических функций, ответственных за учебную деятельность, то обычный учитель просто не сможет его учить.
Случается, что некоторые малыши, растущие в условиях двуязычной среды, просто теряются при встречах с ивритоязычными специалистами, замыкаются или не отвечают на многие вопросы диагностических тестов, создавая у психолога ложное представление об их интеллектуальном потенциале. В этом случае во что бы то ни стало добивайтесь, чтобы ребёнка проверял психолог, владеющий также и языком вашей семьи, который ещё называют материнским языком.
Направить ребёнка на специальное обучение может только особая комиссия. Мне самому не раз приходилось принимать участие в ней, и я знаю, как придирчиво рассматриваются все случаи, прежде чем выносится решение. И один из первых и главных вопросов, который обсуждается на комиссии, это вопрос о том, всю ли необходимую помощь получил ребёнок в детском саду и есть ли уже основания направлять его на специальное обучение.
Кстати, полная психодиагностическая проверка ребёнка перед школой вовсе не означает, что в дальнейшем речь будет идти только о специальном обучении. Чаще всего психолог приходит к выводу: ребёнок может учиться в обычном первом классе, но ему нужна дополнительная помощь учителя-специалиста в школе или в центре по нарушениям в обучении. Такая рекомендация своевременна именно сейчас, а не тогда, когда ваш малыш будет уже первоклассником. Почему? Да потому, что если ребёнок не прошёл психологическую проверку в детском саду, то теперь он, вероятно, попадёт к психологу только в конце первого класса: только тогда у учителей будет достаточный материал для заключения, предшествующего проверке. А это значит, что в течение всего учебного года ребёнок не получит необходимой ему помощи – ведь она назначается только по рекомендации психолога.
Иногда психолог не может однозначно решить, какую форму обучения рекомендовать для ребёнка на ближайшие три года, после которых он вновь будет обследован. С одной стороны, нет показаний для специального класса или школы. С другой, проблемы ребёнка таковы, что они не позволяют ему пойти сразу в обычный первый класс. В этом случае ему может быть рекомендован так называемый переходный первый класс. Это класс из 10-12 человек. Здесь посмотрят, как ребёнок продвинется, получая интенсивную индивидуальную помощь. Эта форма обучения назначается только на один год. А потом рассматриваются несколько вариантов дальнейшего обучения. Допустим, опасения оказались напрасными, ребёнок преодолел свои временные трудности и успешно справился с учебной программой этого класса. Тогда после повторной консультации и проверки психолога его переведут в обычный второй класс. Однако возможны случаи, когда этого года в переходном классе окажется ребёнку недостаточно. И вновь решение за психологом. Притом он проверит не учебные навыки ребёнка, а его способность продолжать обучение на том или ином уровне. Ребёнок либо вновь пойдёт в обычный первый класс, либо перейдёт на специальное обучение со второго класса – и опять после тщательной психологической проверки и заключения педагогической комиссии.
Повторяю: переходный первый класс предназначен лишь для детей, у которых есть выявленные психологом и соответствующие определённым критериям трудности в обучении. Мне приходилось сталкиваться со случаями, когда у педагогических работников возникало страстное желание направить в такой класс детей с проблемами в поведении. Родители должны быть начеку и не допустить произвола. Не потому, что этот класс представляет собой что-то страшное, а потому, что он предназначен совсем для других целей.
Бывает, конечно, что после проверки дошкольника у психолога нет сомнений: ребёнок нуждается в специальном обучении уже с первого класса. К сожалению, диапазон специальных форм обучения сейчас значительно снизился. Политика государства направлена на то, чтобы большинство детей, даже со сниженными интеллектуальными возможностями, обучалось в обычной школе и в обычных классах. Поэтому рекомендации психолога тщательно обсуждаются на педагогической комиссии.
Стоит сказать и о детях, чьи способности родители считают незаурядными. Тут возникают конфликтные ситуации, которые я просто обязан прокомментировать.
Щупленького, но живого, как ртуть, Славика привела к психологу его мама. Сама она была недовольна этим вызовом и, что называется, с ходу потребовала объяснений:
– Какая проверка нужна моему Славику? Он умный, способный ребёнок, слава Богу, умнее многих своих сверстников.
Когда же психолог сказал ей, что речь идёт о том, чтобы оставить мальчика ещё на год в детском саду – во всяком случае, это рекомендует воспитатель, – возмущению мамы не было предела:
– Что с того, что ребёнку 5 лет и 3 месяца? Он умный, и ему надо как можно скорее идти в школу!
Напрасно психолог, проверив мальчика, убеждал маму в том, что у него есть проблемы во взаимоотношениях со сверстниками и взрослыми, что ему на благо ещё год побыть в подготовительной группе, – мама была непреклонна: только в школу!
Жаль, что этой молодой и самоуверенной маме не пришлось встретиться с другой, у которой от прежней самоуверенности не осталось и следа. Она сама привела к психологу своего сына-первоклассника. У мальчугана были дефекты речи и проблемы со зрением. Он тоже пошёл в школу пяти с половиной лет. И воспитательница тоже предлагала родителям подержать его в садике ещё год. Но родители решительно запротестовали. Записывая ребёнка в школу, они даже скрыли, что он был в израильском дошкольном детском саду, заявив, что в детский сад он ходил только в России. Весь первый класс мальчик был предоставлен самому себе (родители с утра до ночи на работе), а теперь вот, к середине учебного года, выяснилось, что замеченные опытной воспитательницей проблемы развития не только не разрешились, но только усугубились.
– Наверное, придётся ему ещё год побыть в первом классе, – обречённо вздыхает мама.
Решение, может, единственное в этой ситуации. Но отнюдь не лёгкое для душевного состояния неглупого мальчугана. Куда лучше было бы, если бы в прошлом году родители прислушались к советам воспитателя и психолога.
Вот вам и совет: не спешите. Не думайте, что умственному развитию вашего малыша будет нанесён урон, если он ещё на один год останется в детском саду. Во-первых, сделайте поправку на ту сложную социальную ситуацию, в которой оказался ваш ребёнок. Пусть он даже быстро «схватил» разговорный иврит, демонстрирует в детском саду хорошие результаты в познавательных и развивающих играх, пусть даже знает то, с чего начинается учёба в первом классе. Но чудес не бывает: в постижении особенностей совершенно нового для него пласта общения со сверстниками и взрослыми, в той ориентировке в окружающем мире, без которой не придёт к нему уверенность в себе, – в этом он, скорее всего, отстаёт.
И вот что важно: возможностей исследовать и успешно познавать окружающий мир у ребёнка очень много и дома, в семье. Более того, семья играет исключительную роль в формировании личности умного ребёнка. Ребёнок, который рано пошёл в школу, в значительной степени лишается этих возможностей, для него многолетний процесс постоянного и тесного общения с родителями сокращается. Не забудем также, что значение семьи для эмоционального личностного здоровья ребенка невозможно переоценить. А именно оно, это здоровье, выдерживает значительнейшие перегрузки в результате репатриации. И поэтому родителям малышей не следует переоценивать роль школы. Надо видеть в ней ту часть детского воспитания и образования, к которой ребёнок должен быть психологически готов.
Йосеф Полонский, проблема, которую затрагивает автор в этой статье, опубликованной на сайте dostoyaniye.com, подробно освещена в его книге «Дети и алия»
