Причём такое отношение к вновь прибывшим было не только в Европе, но и в странах, созданных иммигрантами, таких как США и Израиль. Небезызвестный «плавильный котел», в котором множество разных обычаев и культур должны были переплавиться в одну, работал без перерыва, и никому не приходило в голову усомниться в его целесообразности.
В США политика «плавильного котла» привела к тому, что страна превратилась, по словам исследователя Сильвии Педразы, в кладбище языков. Возможно, это высказывание излишне резко, но доля правды в нём, безусловно, есть. В Израиле же, по словам профессора-социолингвиста Бернарада Спольского, «…богатое культурное наследие, которое накопила существовавшая более двух тысяч лет еврейская диаспора, не было оценено и сохранено должным образом, что привело, в свою очередь, к невосполнимым потерям в духовной жизни страны».
И это несмотря на то, что влияние русской культуры на израильскую абсолютно неоспоримо. На территории Российской империи родились или долгое время жили такие классики израильской литературы, как Хаим Нахум Бялик, Саул Черняховский, Рахель Блювштейн; из семьи эмигрантов из России происходит один из самых популярных современных израильских писателей Меир Шалев, назвавший «Русским романом» одно из самых известных своих произведений. А вот как писал о русском влиянии недавно ушедший от нас классик израильской литературы Амос Оз: «О моих отношениях с Россией – а они, я полагаю, характерны для большинства людей моего поколения и, пожалуй, для всей нашей культуры, – об этих отношениях можно сказать так: мы обожжены! И невозможно стереть признаки, стереть следы этой “обожженности, связанные со становлением и переживанием нашего несчастного трагического “русского романа”, – мы им мечены, клеймены, опалены».
«Еврей, говори на иврите», – этот призыв Бен Иегуды был поддержан практически без возражений всеми отцами-основателями государства. Иврит должен был вытеснить другие языки и из системы образования, и из частной жизни израильтян. Но, как это часто бывает, жизнь оказалась сильнее идеологии. С одной стороны, Бен Иегуда и его соратники действительно совершили лингвистический и гражданский подвиг – большинство израильтян считают сегодня иврит родным языком. На иврите за очень небольшой по историческим меркам период создана богатейшая культура; книги, написанные на нем написанные, переводятся на десятки языков и становятся бестселлерами за пределами страны, а кинофильмы все чаще завоевывают призовые места на престижных фестивалях. С другой стороны, стало абсолютно очевидно, что обойтись только ивритом не удастся. С 70-х годов прошлого века английский стал все сильнее вторгаться в израильскую действительность. Процессы глобализации затронули практически все сферы жизни израильского общества, и знание английского языка стало обязательным для любого образованного человека. А что же с другими языками?
Вопрос о том, нужно ли детям сохранять язык родителей, переехавших в другую страну, задавали не только в Израиле. В 70-е годы в Канаде для этого феномена даже придумали название – heritage language (пер.наследуемый язык). В русской методической литературе чаще используют термин «семейный язык». Более чем за 50 лет накопилось немало серьезных научных исследований, которые приводят множество аргументов в пользу сохранения и развития языка родителей, свободное владение которым никак не мешает овладевать и языком страны, ставшей новым домом. Между первым и вторым нет никакого противоречия.
Общение на языке родителей, его изучение и сохранение является необходимым для формирования нормальных отношений в семье и для повышения самооценки ребенка. Язык теснейшим образом связан с идентичностью, и если идентичность одного или обоих родителей не имеет никакой ценности, то падает и родительский авторитет.
Исследователи также отметили, что в тех семьях, где удается сформировать позитивное отношение к языку и культуре родителей, дети лучше учатся, что объясняется уже упоминаемой выше самооценкой и большей эмоциональной стабильностью.
У детей-билингвов есть целый ряд когнитивных преимуществ. Они связаны, прежде всего, с тем, что язык – это система осмысления действительности, а функционирование в двух системах вырабатывает определенную гибкость. Детям-билингвам при прочих равных легче дается социальное взаимодействие, они чувствительнее к подтекстам и метаязыку. Им легче даются обобщения и абстрактные понятия, они лучше справляются с заданиями, связанными с поиском информации в тексте, у них более разнообразный языковой репертуар. Психологи Эллен Биалисток и Мишель Мартин Ри пришли к выводу, что билингвы превосходят монолингвов в выполнении заданий со смешанной визуальной и вербальной информацией.
Сегодня ни у кого нет сомнения, что мир будущего принадлежит билингвам и мультилингвам. Их становится всё больше, им легче сделать карьеру и они лучше зарабатывают.
Дело осталось за малым – как сделать так, чтобы наши дети говорили на нескольких языках? Чтобы они прекрасно знали иврит… И английский… И очень было бы здорово сохранить русский. Конечно, многое зависит от семьи. Но почти все исследовавшие так называемые «факторы успеха», говорят о том, что сохранить язык только в семье практически невозможно. Нужно еще и формальное обучение. И в этом смысле у русскоязычных израильтян есть преимущество – здесь русский язык можно учить в школе и сдавать на аттестат зрелости.
В школе имени Иоанны Жаботинской русский язык учат более пятисот человек. Это и те, кто приехал недавно – они изучают как русский язык, так и классическую, и современную русскую литературу; и те, чьи родители говорят по-русски, но давно живут в Израиле, – этих детей здесь учат читать и писать, объясняют грамматические основы языка, с ними смотрят фильмы, немножко изучают историю… А несколько лет назад по просьбе учеников, семьи которых никакого отношения к русскому языку не имеют, в школе организовали классы по русскому языку как иностранному. Сначала все опасались – уж слишком сложный язык, захотят ли дети учить его с нуля? Но выяснилось, что страхи были напрасными. Сколько радости доставляет ребенку возможность по-русски поговорить с соседом по парте, который приехал в страну недавно! «Когда мы наконец сможем разговаривать?» - торопят учителя дети. А как они гордятся тем, что выучили что-то, чего не знают их «русские» одноклассники!
Наше общество периодически сотрясают скандалы на этнической почве. В классах, где изучают русский язык, за одной партой сидят выходцы из Эфиопии, Турции, и «сабры» всех цветов и мастей. И они никогда не будут видеть в человеке с иным цветом волос и кожи – врага, в другой культуре – угрозу, в другом языке – оскорбление своего. Они не вырастут пугливыми невеждами, которых неизвестное страшит и озлобляет… Потому что очень многое начинается со школьной парты.
Автор статьи: Д-р Марина Низник сотрудник Тель-Авивского университета и преподаватель русского языка в школе им. Йоаны Жаботински.
