Эти данные, опубликованные ЦСБ, ожидаемо вызвали бурную общественную реакцию. Но, как уточнил в интервью «Деталям» бывший директор школы «Ядин» Менахем Вайнбойм, проблема не только в нехватке англоязычных учителей. Это – симптом еще более серьезных, но давно запущенных болезней всей системы образования в Израиле.
— Нехватка учителей в Израиле – проблема не менее тревожная, чем, например, дефицит врачей, – говорит Вайнбойм. – Но медиков не хватает в том числе потому, что медицинских факультетов мало, пробивается сюда элита. А с учителями проблема обратная: учебных заведений много, но спроса нет, и они становятся последним прибежищем для представителей слабых слоев населения. Студенты, которым в других местах было бы тяжело, могут учиться только там. Поэтому, когда они завершают учебу, школы получают не тех учителей, о которых мечтали директора.
Но и это – лишь одна из проблем, которых в израильских школах предостаточно. Невеселая статистика известна: в первые три года работы каждый четвертый израильский педагог уйдет из школы. Кстати говоря, за рубежом эта проблема еще острее: в Канаде, Австралии, США процент покидающих школу учителей еще выше! А в Израиле 89 процентов директоров школ в начале каждого учебного года сообщают о нехватке у них учителей. В том числе учителей английского языка, но нет также учителей математики, физики и химии…
— Где же выход?
— Он прост: либо в этих студентов нужно инвестировать, превращать их в настоящих учителей, либо бросить это занятие, но потом не жаловаться, что педагоги у нас неграмотные, усталые и вечно чем-то недовольны. С другой стороны, нужно понимать, что если человек изначально не подходит для этой профессии – ничего не поделаешь. Чудес в этой области не бывает, как, впрочем, и во всех прочих.
— О зарплатах по-прежнему стыдно даже упоминать?
— Зарплаты педагогов выросли в последние годы на 60 процентов. Но и после увеличения на них все еще не прожить, если заниматься исключительно своей работой, а не выискивать вечно подработку, или не брать нагрузку большую, чем учительская ставка. Ставка – это 24 учебных часа в неделю, за которые можно получить в конце месяца 5 или 6 тысяч шекелей. Десять раз зайти в супермаркет – и все, зарплаты больше нет.
— Согласно последним данным, преподаватели в начальных и средних классах получают, в среднем, на 3000 шекелей в месяц меньше, чем преподаватели в старших классах: начинающий педагог в системе начального обучения получает всего 5500 шекелей, тогда как в старших классах, после последнего повышения – около 8500 шекелей. А как и где обычно подрабатывают те учителя, которым не хватает денег?
— Во-первых, они могут взять себе больше часов. Министерство образования позволяет учителям в государственных школах брать дополнительно треть ставки, в частных школах можно и больше.
Когда я работал директором ОРТа, то позволял учителям брать больше часов – потому что не может учитель-мужчина зарабатывать 5-6 тысяч в месяц, ему семью обеспечивать надо! А если он выдержит и проработает в школе 35 лет, тогда его ставка достигнет уже 13-14 тысяч, с учетом стажа и курсов повышения квалификации. Напоминаю – это касается всех учителей, по всем предметам, включая и преподавателей английского языка, у которых, кстати, даже есть определенное преимущество по сравнению с другими: во многих школах они работают не в полных классах с 35 учениками, а в так называемых подгруппах — то есть с половиной класса. Но это их единственный «выигрыш», других нет.
— Однако есть ведь и другие плюсы у этой профессии: относительно небольшое количество рабочих дней в году и продолжительный летний отпуск не компенсируют тяжесть рабочего процесса?
— Большие каникулы ведь даются учителям не просто так. В течение учебного года они пребывают в таком стрессе, что продолжительный летний отпуск им просто необходим, чтобы восстановиться. Да, израильские учителя не работают примерно 150 дней в году, и это совсем немало – в Польше, например, у их коллег “только” 125 нерабочих дней.
— И все же, почему учителя долго в школах не задерживаются?
— Самое поразительное, что однозначного ответа на этот вопрос нет! В Минпросе были какие-то робкие попытки понять проблему, но к конкретным выводам там так и не пришли.
А проблема эта актуальна для всех предметов. Например, сегодня очень трудно найти преподавателей ТАНАХа. Почему? Потому что никто не хочет изучать этот предмет. Что тогда делают директора школ? Просят учителей иврита, чтобы те вели и ТАНАХ тоже. Но ведь и хороших учителей иврита найти очень сложно! И математиков сильных нет, а почему? Потому что 40 процентов учителей математики в израильских школах получили высшее образование по другому предмету, но их берут преподавать математику потому, что у них хотя бы есть диплом!
— Но среди учителей английского проблема еще острее: многие сами не могут выдержать элементарный экзамен на знание предмета, который собираются преподавать. Разве это не абсурд?
— Так давайте вернемся к началу нашего разговора! Помните, что я вам сказал насчет тех, кто идет в учителя? То-то и оно! А вот в Финляндии, например, учитель, не имеющий второй степени, не может войти в школьный класс! Более того, там и воспитательницы детских садов обладают второй степенью. Если на месте подходящего специалиста нет – перед системой ставится задача найти его, при необходимости – перевести из другого города, оплатить ему съем квартиры и т.д. То есть слабых учителей там практически нет. А у нас берут любых, потому что качество образования интересует гораздо меньше, чем необходимость «заткнуть дыру».
Чтобы решить проблему, прежде всего нужно понять, что сделать для того, чтобы люди хотели идти в учителя. Во Франции, например, когда в школе объявляют вакансию учителя, возникает конкурс – там желающих больше, чем свободных мест, потому что там учитель, поступив на работу в школу, становится государственным служащим, со всеми сопутствующими льготами. И средняя зарплата там, конечно же, выше. В той же Франции работают 12 учительских профсоюзов, которые чуть что – бастуют и выбивают себе все новые льготы.
Я был как-то в Польше. Завели нас в Люблине в одну из школ. Дело было в июне. Заходим в класс – там чистота и порядок, на окнах занавески висят красивые. Мы удивились: до нового учебного года еще больше двух месяцев, а вы уже подготовили классы? А нам ответили: “Что вы! Год только закончился, на следующей неделе мы начнем здесь ремонт, все побелим, покрасим…”
Представляете, у них даже занавески с окон не срывают! А у меня в школе борьба за то, чтобы занавески не срывали, заняла три года! Я своего все-таки добился, но какой ценой?! И вот этот симптом презрительного отношения к имуществу продолжается и развивается потом в презрительное отношение к учителю. А педагог не хочет, чтобы ученики его оскорбляли, чтобы подросток сказал ему “Ты – мусор!” – заранее зная, что ничего ему за это не будет! Потому что школа всегда станет на сторону ученика, и скандал постарается замять, пока он, не дай бог, не попал в прессу.
А если сегодня в школе дерутся два ученика – учитель не пойдет их разнимать. Потому что виноватым почти в 100 процентах случаев окажется сам учитель. И это еще если дерутся два парня. Если же в драке замешана девочка – то не дай Бог учителю приблизиться, его же потом обязательно обвинят, что он ее не за то место схватил. Так что – да, учитель предпочтет не вмешиваться. Будет издалека кричать, чтобы те прекратили, но не более того.
Учителя уходят, потому что им не дают работать. Потому что родители позволяют себе звонить учителям по субботам, чтобы высказать ту или иную претензию, реальную или надуманную. Неудивительно, что многие опускают руки и ищут возможность для переквалификации. Кстати говоря, в 70-е годы в Израиле полагали, что вот-вот грянет массовая алия из Северной Америки, и в нашу страну приедут толпы учителей с родным английским. Но алии оттуда не случилось, а ряды преподавателей английского в те годы пополнили, как ни странно, выходцы из СССР.
Впрочем, быть носителем языка – тоже еще не гарантия того, что человек способен быть хорошим преподавателем. Проблемой нехватки педагогов нужно заниматься. Но нынешнего министра интересовали иные вещи.
— Но ведь министр образования Нафтали Беннет постоянно говорил, что акцентирует усилия на изучении математики и английского. Вы почувствовали какие-то изменения за годы его пребывания в Минпросе?
— Нет. В основном шло жонглирование цифрами. Помните, как в газетах писали, мол, в этом году экзамен на 5 баллов по английскому сдавали, к примеру, на 20 процентов больше учащихся, чем в прошлом? Но при этом нигде не упоминалось, сколько человек выдержало этот экзамен! То есть, на самом деле, учителя просто заставляли детей экзаменоваться на высший балл, а результаты мало кого не интересовали.
У нас, конечно, не все так уж плохо. В конечном итоге, мы все равно воспитываем самостоятельных и неординарно мыслящих детей. Они не мямлят, не спят на уроках, не боятся задавать вопросы и решать задачи нетривиальным образом. И все же, несмотря на эти плюсы, израильская система просвещения нуждается в переменах.
Автор: Игорь Молдавский, "Детали"
